Форум » Материалы к философии Ефремова » Моя новая книга об Иване Ефремове » Ответить

Моя новая книга об Иване Ефремове

Евгений Беляков: Дам ссылку вот сюда, но не уверен, что тут не потребуется вход в Фейсбук. "ТУМАННОСТЬ БЫКА" СОДЕРЖАНИЕ Предисловие 7 Семь тезисов о системе Ефремова 8 Поражение Ормузда 17 Комментарии к роману «Час Быка» 48 Кто такой Синед Роб? 85 «Иван Антонович был человек поистине ужасный» 90 Кто был прототипом Фай Родис и Таис Афинской 94 Темная сторона медали 102 Итоги книги 111 Книга выйдет в бумажном варианте к сентябрю.

Ответов - 30, стр: 1 2 All

Евгений Беляков: Это - сборник несколько исправленных и дополненных статей. И видно, что книга итоговая. Своего рода рубеж для меня.

A.K.: Поздравляю.

Евгений Беляков: Спасибо. Книжка вышла. Раздаю ее пока бесплатно. Чувствую, однако, что сказал там не все, и готовлю вторую часть (соответственно, "Час Андромеды").


Сергей Л.: Евгений, книга, действительно, стоила (и стоит) того, чтобы её написать. Спасибо!

Евгений Беляков: Спасибо и вам за оценку. Если встретимся, передам вам "бумажный" вариант. Жизнь идет, и моя критика ефремовских построений с т.з. нашего времени все-таки недостаточно адекватна по отношению к общественному контексту конца 60-х. Но что делать? Современный читатель (молодежь) воспринимают книги ИАЕ буквально, будто они написаны сейчас. А сейчас ИАЕ написал бы, конечно,по-другому. Во многом критика является, скорее, указанием на то, что устарело. Ефремов, безусловно, смог бы наполнить новые романы новым воодушевляющим восприятием современности и будущего. А нам, раз ИАЕ нет с 72 года, надо идти вперед, не теряя тех высоких мотиваций, которыми он заражает. Это учит нас тому, что все постепенно устаревает, кроме высокого стремления к совершенствованию, созданию красоты и радости. И, разумеется, общепланетарному взгляду на историю и на нашу жизнь. Если все эти вещи вам близки, я готов к разговору. Посмотрел вашу страницу в ФБ, конечно, мне было бы интересно узнать ваше мнение по многим вопросам

Евгений Беляков: Вот тут еще интересное обсуждение. https://vk.com/club98404314

Евгений Беляков: Недостаток книги я вижу как раз в том, что все эти мои критические темы (прежде всего, "адресный террор" и "живые мертвецы") как бы снижают пафос веры в человека. ИАЕ ошибается! Наш бог не совершенен. На самом деле в контексте 60-70-х годов его идеи были как раз движением вперед. Это сейчас, после пережитой нами эпохи пересмотра исторической роли коммунистических идеалов, они смотрятся как уже преодоленное, и трактовка их ИАЕ как возврат в прошлое. Почитайте на этом сайте попытку новой трактовки ЧБ. Очень возможно, что ненаписанный роман ИАЕ с красивым названием "Чаша отравы" и был как раз посвящен преобразованию на Тормансе. Тем 130 годам, когда Торманс удалось трансформировать в хорошее и развитое общество. Например, Андрей Козлович считает, что, возможно, ИАЕ планировал в этом романе "воскресить" Фай Родис. Там ведь много знаков, говорящих о таком продолжении. Например, скульптура, где хоронят Фай Родис: судя по сюжету, она не взорвалась, как в ЧБ, а убежала через имевшийся там подземный ход.

Сергей Л.: Спасибо, Евгений, за доверие! Ваш диалог с Андреем Козловичем я уже прочитал вчера и перечитал с большим удовольствием. Да, это был бы сильный ход по сюжету! Мнение своё, если оно созрело, я готов высказать - только задайте вопросы адресно. Конечно, я "ефремовед"-любитель, но, надеюсь, любитель не самый плохой и иной раз даже способный на интересное умозаключение. По поводу моего развёрнутого отклика на Вашу работу - имеет смысл репостнуть её здесь и "разложить по полочкам"? Как Вы думаете?

Евгений Беляков: Конечно, было бы интересно. Я не все понял в вашей статье, или, скорее, не все продумал). Могли бы вы выделить ГЛАВНЫЕ моменты статьи, например, цветом?

Сергей Л.: Евгений, начинаю публиковать здесь по частям мой ответ Вам - на "Поражение Ормузда". Мне кажется, лучше будет начать с прекрасной Фай. Главные мысли, по Вашей просьбе, выделяю красным цветом. Фай Родис , командир земной межзвёздной экспедиции и любимая героиня Ивана Антоновича Ефремова. В интерпретации её характера, действий и судьбы Евгений Беляков представляется мне наиболее верным и близким к пониманию её самим писателем. Образ Фай двойствен – но не в плане её внутренней "расколотости" и противоречивости, как во многих классических версиях литературных героев. Напротив, она исключительно, предельно цельна и целостна. Но сама эта ее цельность подчеркивает и оттеняет ту предельно заострённую, трагическую двойственность ее личности, которая выносится автором "вовне" – двойственность её этической позиции и интеллектуальных качеств в инфернальной ситуации Торманса, так точно уловленную и подмеченную Е.Б. Фай – живой символ человеческого совершенства, она находится в расцвете сил (40 лет) и обладает высочайшим уровнем как общей (раджа-йога), так и специальной (учёный экстра-класса) подготовки. Не случайно она историк «по призванию и профессии»: доступные аналоги тому, с чем им предстоит столкнуться, имеются только в тёмном прошлом Земли. На земле и в космосе она проходит всесторонние тренировки и испытания в условиях, максимально приближённых к реальности будущей миссии: глубокие погружения в жизнь ЭРМ и экстремальные исследования на других планетах. Её запас физической и психической прочности огромен, интеллект могуч, гибок и изощрён, высочайшая способность к саморегуляции и обучению сочетается со столь же высокой пассионарностью. Она – идеальный посланец Света на планету Тьмы. Однако на чужой планете ей предстоит «играть на чужом поле», причём радикально отличающемся не только от той жизни, плоть от плоти которой Фай является, но и от знакомой ей Эры Разобщённых Миров. Как верно отмечает Е.Б., её подготовки оказывается недостаточно, но хуже – то, что это с запозданием осознаётся самой Родис. С первых шагов она проявляет однобокость мышления и, хотя первоначально она «ведёт» – в силу эффекта неожиданности, решительности и технического превосходства землян, Чойо Чагас, которому в его родном мрачном доме «и стены помогают», медленно, но верно перехватывает у неё контроль над ситуацией. В сфере политики, куда, решив действовать как «прогрессор», она попадает закономерно и неизбежно, Фай действует наивно, отчасти по шаблонам, отчасти по наитию, но до самого конца не видит реальной картины в целом. Чагас же демонстрирует прекрасную рефлексию с конкретным анализом ситуаций и умелым стратегическим мышлением. Поворотным моментом здесь представляется эпизод с трагедией в Южном полушарии – рискованный политический эксперимент, поставленный Чагасом, по-своему им блестяще выигран. Родис и её друзья одерживают моральную победу, которая была бы решающей на Земле – но на Тормансе её некому оценить и признать. Политически там она оказывается совершенно бесполезной. Чагас же не только берёт тактический верх, но – и это главное – получает бесценную для себя информацию, позволяющую ему выстроить стратегию успешной борьбы с превосходящей его мощью землян. Помимо нанесённых землянам руками одичавших аборигенов тяжёлых физических и моральных потерь (гибнут трое незаменимых членов экспедиции), он нащупывает слабость и уязвимое место своих соперников – их привязанность друг к другу и моральные ограничения, не позволяющие им применить силу. С этого момента они просчитываемы и предсказуемы, и «шахматная партия» Родис – Чагас неуклонно подводится к победному для последнего финалу. Всё ли дело в недостатке опыта, или времени, или даже моральной зрелости у героини романа, не позволившем ей своевременно «вместить» всю меру опасности социального антимира Торманса? Мне представляется, что нет. Ефремов ставит вопрос глобально, вселенски: возможно ли преображение тёмных инфернальных миров на общественном уровне организации материи? И каковы при этом риски для миров светлых? Подчинит ли энергия Шакти энергию Тамаса, или Тамас отравит Шакти? И в этой связи Фай Родис, при всех её живых и глубоко личностных, индивидуальных чертах – роль не столько характерная, сколько социальная. Она, прежде всего – олицетворение земной цивилизации будущего, асимптотически приближающейся к пределу своего совершенства. И это совершенство оказывается уязвимым – но вовсе не потому, что зло оказалось «ещё совершеннее». Возможно, дело в том, что в лице Фай и её команды человечество подошло к пределу выполнимого. Автор, ставя свой беспрецедентный мысленный эксперимент, испытывает его на «предельных скоростях». И, как настоящий учёный и мыслитель, он признаёт, что в таком режиме как минимум возможна, а как максимум наиболее вероятна неудача. На высшем пике развития (и это очень верно и точно подмечает и раскрывает Е.Б.) с человечеством в лице Фай Родис может произойти то, что, по преданию, однажды произошло с самым совершенным ангелом в свите Бога, а по другому преданию – с цивилизацией Атлантиды. Продолжая аналогию с предельной скоростью, их «занесло». На каких-то очень высоких и тонких уровнях духовной жизни произошёл сбой – и носитель предельного совершенства перестал отличать себя от своего идеала. Иначе говоря – возгордился. Критическая саморефлексия дала короткое замыкание, выгорев в предельную самонадеянность. «Руководствуясь достойными намерениями, я смею всё» - эта рерихианская по форме фраза являет собой манифест ослеплённого самим собой титанизма. Сами по себе достойные намерения не могут обеспечить достойной себя реализации, примерно так же, как мозг, лишённый тела, не в состоянии что-либо сделать, будучи сколь угодно интеллектуально могуч. И авантюра Фай Родис на планете Торманс, когда, руководствуясь достойными намерениями, она буквально вымащивает себе и своим друзьям дорогу в ад, оказывается (и рисуется автором) не случайной, а именно закономерной. В её лице терпит поражение – в том числе и моральное – вся совершенная человеческая цивилизация, вылепившая из людей подлинных титанов и не сумевшая сообщить им достаточной меры благодатного смирения. Так через Фай и её судьбу Ефремов подводит нас к мысли, что последнее – и самое серьёзное – испытание человека и человечества будет испытанием его собственным совершенством. Собственно, это противоречие между ограниченностью любых (даже самых высоких) человеческих возможностей – и требованием самой жизни к этим возможностям в условиях, которые невозможно ни смоделировать, ни даже предусмотреть. Здесь ИАЕ выступает как "рациовиталист" (термин философа Х. Ортеги-и-Гассета): жизнь всегда умнее человека, и максимум, к которому тот должен стремиться – стать вровень с ней, "ухватить" её в её собственной сложности. Эта задача архитрудна, и на ней порой ломаются, "сходят с дистанции" и гибнут даже лучшие из лучших, которых только можно себе представить. Но более того – именно лучшие здесь наиболее уязвимы. Столкновение всего человеческого гения в лице Фай и "хитрых уловок судьбы" (О. Хайям), представленных нечеловеческой для землян тормансианской социальностью, дано писателем во всей напряженности высокой трагедии. И её не может отменить оптимистический финал романа, рисующий преображение планеты Торманс: в реальной истории нашей цивилизации (и каждого человека) финал остаётся открытым.

Сергей Л.: Евгений Беляков пишет: Вот тут еще интересное обсуждение. https://vk.com/club98404314 Спасибо, оценил! Сейчас слушаю там музыку...

Евгений Беляков: 1) А в чем проявляется двойственность Фай Родис? 2) Предел выполнимого. Предел развития? Это интересная гипотеза. Но не хотелось бы в это верить))). 3) Возможно, я необоснованно заговорил о поражении землян. Если, как я теперь думаю, роман "Чаша отравы" должен был быть посвящен событиям на Тормансе, то Андрей Козлович и я, можно сказать, попытались воссоздать сюжет еще не написанного романа, - что само по себе любопытно. Если после отлета ТП за 130 лет Тормансу удалось вырваться из кругов социального инферно, - то это, как минимум, не поражение Поражение в рамках ЧБ могло, по задумке, обернуться победой в дилогии.

Сергей Л.: Евгений Беляков пишет: 1) А в чем проявляется двойственность Фай Родис? Собственно, на мысль об её двойственности меня натолкнули именно Ваши рассуждения. Я вижу её в противоречии между благими намерениями - и невозможностью их осуществить в условиях "планеты зла", не поступившись чем-то принципиально важным. Двойственность, ещё раз подчеркну, не личностная, а именно социальная и социологическая. Евгений Беляков пишет: 2) Предел выполнимого. Предел развития? Это интересная гипотеза. Но не хотелось бы в это верить))). Вы правы - очень не хотелось бы. Но моя интуиция говорит, что человеческое совершенство в конце концов само станет особого рода испытанием - причём таким, против которого у человечества не будет "иммунитета" (ибо всю жизнь люди имели дело с НЕсовершенством и боролись с ним). Теоретически развитие не имеет предела; практически его поставит себе сам человек, и довольно-таки неожиданным образом: идеал и "идеальность", как и всякое явление, обнаружат свою двойственность, свою "темную" сторону. И это будет куда более серьёзно, "весомо, грубо, зримо", чем может показаться сейчас. Проблески этой интуиции дали нам великие религиозные и философские системы (христианство, Платон). Эта мысль, безусловно, нуждается в более основательной логической и концептуальной проработке, но сущность её мне довольно ясна. Евгений Беляков пишет: 3) Возможно, я необоснованно заговорил о поражении землян. Если, как я теперь думаю, роман "Чаша отравы" должен был быть посвящен событиям на Тормансе, то Андрей Козлович и я, можно сказать, попытались воссоздать сюжет еще не написанного романа, - что само по себе любопытно. Если после отлета ТП за 130 лет Тормансу удалось вырваться из кругов социального инферно, - то это, как минимум, не поражение Поражение в рамках ЧБ могло, по задумке, обернуться победой в дилогии. Да - теперь, по ознакомлении с вашими и его новыми мыслями и идеями, мне придётся этот взгляд пересмотреть. Раньше концовка романа меня как-то не убеждала, и вообще казалась довольно искусственной, не вытекающей из всего предшествующего его хода. Сейчас - многое начинает представляться по-другому.

Евгений Беляков: Чем шире сфера познанного, тем огромнее воспринимается и непознанное. Увеличивается сфера контакта с непознанным ("вещью в себе", по Канту, или с чистой материей, по марксизму)... Если это экстраполировать на все совершенствование человека в целом, то сложность каждого следующего шага совершенствования личности и общества будет все больше. Почти как теорема отсюда следует историческое поражение Октябрьской революции (увы, теперь об этом приходится говорить, хотя это слышать и непривычно). Но этот первый неудачный "пуск ракеты истории" естественен с этой точки зрения. Но - возможно это есть как раз чисто религиозное утверждение - я хочу и думаю, что возможны и новые, гораздо более успешные социальные прорывы к оптимальному устройству общества и воспитания, с учетом провала Первого социального эксперимента. Вот только необходимо очень четко и в высшей степени критично подойти к анализу нашей истории за последние 100 лет. В этом, я уверен, ключ к успеху. И очень жаль, что нынешние "коммунистические" теоретики так и не задались вопросом о причинах своего поражения. Как же при этом можно надеяться на какой-то успех будущих возможных преобразований? Любая попытка начать такой анализ рассматривается ими как идеологическая диверсия(.

Сергей Л.: Да, Вы прекрасно сказали. Рост незнания по мере роста знания я называю "парадоксом Зенона" (см. историю из жизни философа Зенона Элейского, автора знаменитых "апорий", когда он наглядно, начертив на песке большой и малый круги, ответил ученикам на вопрос, почему он больше них сомневается). И здесь же М. Волошин: "Мы, возводя соборы космогоний, Не внешний в них отображаем мир, А только грани нашего незнанья". Возрастание сложности проблем и задач - прямая функция роста этого незнания. Красивая и верная мысль! Насчёт "пуска ракеты истории": проблема революции была именно в её революционности - то есть радикальном сломе большинства устоев без какой-либо конструктивной подготовки общества, который обязательно предполагают реформы. Изыскательской - прежде всего. За это пришлось платить ужасами, трагедиями и невосполнимыми потерями "аварийного режима". Нынешние "коммунисты", мне кажется, практически утратили вкус, да и способность к теоретической рефлексии и скатились даже не в догматизм (это было в позднесоветский период), а в вялую имитацию догматизма - если не имитацию имитации. А ведь эвристичность наследия Маркса / Энгельса и сейчас мощна - тем более в свете теоретических разработок неомарксизма (И. Валлерстайн, у нас в позднем СССР - Э.В. Ильенков, и другие).

Евгений Беляков: Древний Египет мог бы дать нам урок, как проводить революции, или, точнее, НЕ проводить. Эхнатон не сверг и не казнил фиванских жрецов. Он просто построил новый город - Город Солнца - за 4 года в пустыне (Амарна). И Фивы существовали, Амарна... Любовь к МИРУ у древних египтян была как бы уже в подсознании... Мы же - представители совершенно другой культуры, с переоценкой роли насилия.

Евгений Беляков: Насчет Ортеги-и-Гассета. Есть еще одна связь мировоззрений двух выдающихся мыслителей прошлого века (а ИАЕ в основном не писатель, а философ, конечно). А именно - трактовка свободы. Да и вообще дух Ортеги-и-Гассета (антипотребительство, труд-творчество, восхищение гармонией, героизм духа) как бы пронизывает произведения Ефремова. Если уж говорить о синтезе Запада и Востока в его произведениях, то, наверно, это Запад Ортеги-и-Гассета...

Евгений Беляков: Вот еще ваше: "Жизнь всегда умнее человека"... Еще одна проблема или ракурс неизвестного. Хайек, исходя из этого, утверждает, что и нечего мериться с жизнью, а следовательно, любая социальная конструкция бренна и всегда уступает естественному ходу вещей. Но это говорит человек, в мире которого не существует исследований управления с неполной информацией и сложных систем, по сложности сравнимых с исследователем. В основе таких иследований априорное предположение возможностей эффективного взаимодействия и оптимизации. А как иначе жить, если у нас практически все системы вокруг сложные? То есть - системы с неизвестным, с неопределенным (которое, как мы говорили, по мере нашего понимания системы только увеличивается). Я считаю, кибернетика возродится как изучение информационных процессов в сложных системах и сольется с диалектикой и пониманием квантовых эффектов... Квантовый системный подход сольется с недискретной теорий игр.... Замечтался. Я иногда сам себя не понимаю, когда начинаю думать о таких вещах))). Вот тут-то и открываются корни всех трудностей "изобретения будущего" (Габор)... Будущее ведь - сложная "квантовая" система. Оно меняется в процессе его познания, как электрон превращается в корпускулу из волны, совершенно с другими закономи. (А если - и прошлое?!). Создание будущего - наверно нужно воспринимать не как ПОСТРОЕНИЕ (нам говорили: мы строим коммунизм), а как ДИАЛОГ С БУДУЩИМ, который меняет и нас, и будущее. Сам процесс проектирования становится частью этого диалога. Такое проектирование - "неклассическое", не классическое, в котором сначала создаются чертежи здания, а уж потом приносят кирпичи на тачках. Причем, что важно, при создании чертежей заранее задаются критерии, то есть не меняется то, что МЫ хотим получить в результате. Но в процессе неклассического проектирования-построения мы все время обращаемся к самим себе (к своему "сердцу", образно говоря). Так как само строительство-проектирование МЕНЯЕТ НАС САМИХ до самых глубоких человеческих качеств. Такому процессу нельзя задать программу (например, "Программу КПСС"). Все происходит как "слитный процесс", по выражению Ефремова. Естественно, ИЛИ НЕ ПРОИСХОДИТ, как теперь. И, вероятно, можно проследить некоторые аспекты такого процесса в исторической психологии, и то, как это поменялось с возникновением книги, а потом - и компьютера. Образно то, что я описал, можно вкратце пояснить как переход от утопического к "диалектическому" коммунизму. А тот новый шаг, который должны люди сделать как можно быстрее - это отказаться от МАГИЧЕСКОГО коммунизма и либерализма (освободиться от магии товарно-денежных отношений и коммунистам, и либералам). Потому что это все есть форма утопизма как коммунистического, так и капиталистического. ИМХО!

Евгений Беляков: Спасибо ВАМ за ваши "спасибо"

Сергей Л.: Евгений Беляков пишет: Создание будущего - наверно нужно воспринимать не как ПОСТРОЕНИЕ (нам говорили: мы строим коммунизм), а как ДИАЛОГ С БУДУЩИМ, который меняет и нас, и будущее. Сам процесс проектирования становится частью этого диалога. Такое проектирование - "неклассическое", не классическое, в котором сначала создаются чертежи здания, а уж потом приносят кирпичи на тачках. Причем, что важно, при создании чертежей заранее задаются критерии, то есть не меняется то, что МЫ хотим получить в результате. Но в процессе неклассического проектирования-построения мы все время обращаемся к самим себе (к своему "сердцу", образно говоря). Так как само строительство-проектирование МЕНЯЕТ НАС САМИХ до самых глубоких человеческих качеств. Такому процессу нельзя задать программу (например, "Программу КПСС"). Все происходит как "слитный процесс", по выражению Ефремова. Естественно, ИЛИ НЕ ПРОИСХОДИТ, как теперь. И, вероятно, можно проследить некоторые аспекты такого процесса в исторической психологии, и то, как это поменялось с возникновением книги, а потом - и компьютера. ДА. Прекрасно эту идею "схватил" великий социолог-гуманист Зигмунт Бауман, к сожалению, не так давно ушедший от нас. Нынешняя эпоха - "постмодерн", или "поздний (он же "рефлексивный", "высокий" и др.) модерн - определяется им как время не "законодательного", а "понимающего" разума. То есть - рациональность, которая востребована сегодня и в дальнейшем, и которая единственно адекватна этому миру сверхсложных систем, не должна носить предзаданно-жёсткого характера, не должна "навязывать" миру какие бы то ни было законы, а призвана "слушать" мир в каждый момент и вести с ним своего рода диалог. Найду ссылку - пришлю Вам. Евгений Беляков пишет: Образно то, что я описал, можно вкратце пояснить как переход от утопического к "диалектическому" коммунизму. А тот новый шаг, который должны люди сделать как можно быстрее - это отказаться от МАГИЧЕСКОГО коммунизма и либерализма (освободиться от магии товарно-денежных отношений и коммунистам, и либералам). Потому что это все есть форма утопизма как коммунистического, так и капиталистического. ИМХО! Мне кажется, сами "коммунисты" и "либералы" - это уже явления прошлого, когда понятия, как маркеры, ещё сохраняются, но реальность уже выскальзывает из них. Катастрофический (в нашей стране) и "естественный" (в странах "первого мира") постмодерн всё перемешал и микшировал самым "парадоксальным" образом. Убеждений (по крайней мере, убеждений классического типа, к которым мы привыкли) на мой взгляд, сейчас осталось крайне мало. И дело здесь не столько даже в цинизме их официальных политических носителей (они в меньшинстве), но прежде всего в неадекватности "жёстких" идеологий сверхсложной и быстро меняющейся реальности, в необходимости постоянной рефлексивной коррекции своих представлений. А с такой нагрузкой далеко не все справляются, - большинство людей уходит либо в эклектику и релятивизм, либо в жёсткий догматизм. Такая защитная психологическая реакция, причём эти тактики могут сочетаться у одного и того же человека в отношении разных вопросов. Так что "ставку" нужно делать не на конвергенцию старых идеологических пережитков, а на "выковывание" новых мировоззренческих идей из нынешней молодёжной эклектики - прочных и гибких, как дамасская сталь. Вот тогда мы, если с этим справимся, то, наверное, сможем как-то соответствовать требованию "лезвия бритвы". (Кстати, по почте могу переслать Вам интереснейший свежий материал исследования соц. психологов о нашей современной молодёжи - там как раз и об этом говорится!)

Сергей Л.: Евгений, обнаружил случайно совсем свежую рецензию на "Час Быка" на сайте газеты "Завтра" :) http://zavtra.ru/blogs/za_chto_v_sssr_zapretili_fantasta_ivana_efremova Мне кажется, в чём-то совпадает с Вашими позициями, но более однобоко и поверхностно.

Сергей Л.: Чойо Чагас , планетарный диктатор и основной сюжетный антипод землян. По книге Ефремова Чагас, с учетом всей ситуации происходящего в романе (а абстрактные суждения вне контекста для нас ценности не имеют) - вполне ответственный, разумный и волевой император планеты. Он не чужд и высоким принципам (любовь и сочувствие к своим предкам, личная честь, до известной степени – верность слову), и известной личной харизмы и обаяния (не только отрицательного), а на фоне своих соратников и вовсе способен вызвать подлинное сочувствие и симпатию. Его фигура, очень рельефно и во всей палитре оттенков выписанная Ефремовым, знаменует трагедию выдающейся личности на вершине абсолютной "земной" (инфернальной) власти. Здесь я со всей ответственностью скажу, что Чагас – единственный представитель правящей верхушки Торманса, которому писатель, ничуть не умаляя и не оправдывая его "черных" сторон, по-настоящему и глубоко симпатизирует. Хочет ли он уничтожить землян по одному, как полагает Е.Б.? Наверняка такой вариант правитель тоже просчитывает – но вряд ли выбирает его как стратегию, с учетом того, что почти половина из них остается на неуязвимом звездолете, который фактически держит в заложниках всю планету. Ответить на это Чагас может лишь "мягким" заложничеством Фай Родис. Но вот от подвернувшегося эксперимента на проверку гуманности землян в условиях смертельной опасности для них он, конечно же, отказаться не хочет. Это для него - и достовернейший источник информации о пришельцах, ключ к пониманию их странной психологии, и проба их невозможных с тормансианской точки зрения принципов, и возможность симметрично ответить экспериментом на эксперимент, который те фактически проводят с его народом. Можно ли осудить за это правителя Торманса? К тому же убивать их он вряд ли был намерен и здесь – скорее , в глубине души он был уверен, что земляне в экстремальной ситуации отбросят свои прекраснодушные принципы и постоят за себя, что, с точки зрения эпохи ЭРМ, более чем оправдано. Иного Чагас себе просто не представлял - он реалист мира инферно. И здесь он ошибся... Собирался ли он впоследствии устранить ставшую ему ненужной, но продолжающую быть опасной Фай руками своих ближайших соправителей с тем, чтобы потом устранить и их самих? Сама по себе такая лихая многоходовая комбинация вполне в духе и на уровне интеллекта Чойо Чагаса. Тем не менее, это тоже маловероятно – разумеется , не по соображениям гуманизма или возникшей привязанности к прекрасной женщине с Земли (от последней столь продвинутый "падла-йог", как великолепно выразился Беляков, почти наверняка сумел освободиться), но опять же по неразумности такого хода. На убийство Родис мог пойти какой-нибудь садист-недоумок вроде Гентло Ши, что он в итоге и сделал, но не Чагас, который, по терминологии К. Льюиса, все же "хнау" – мыслящий , достойный говорить с высшим разумом. Здесь куда вероятнее более мягкий вариант – получить над ней полную власть, с тем чтобы выровнять позиции сторон и мочь диктовать пришельцам свои условия (а слабые стороны землян в мире инферно – их привязанность друг у другу и неспособность убивать – он уяснил прекрасно). С этой целью к ней и подсылаются "Серые Ангелы". Но события вновь пошли не по плану Чагаса... Здесь остается под вопросом ситуация вокруг кульминационного момента романа: насколько Ген Ши и Ка Луф, замышляя и осуществляя свой путч против верховного владыки, действуют вне его собственных замыслов? Не являются ли их действия умело спровоцированными самим диктатором? В пользу этой мысли говорит то, как быстро он берет под контроль ситуацию после гибели Фай Родис. Да и слишком вовремя и почти демонстративно Чагас удаляется в свое подземелье, тогда как обстановка в государстве такова, что его власть фактически повисает на волоске. Похоже, что на сей раз он никуда не удаляется, но, находясь в тайном хорошо охраняемом месте дворца, разыгрывает давно задуманную "контртеррористическую операцию". Действуя через реальных заговорщиков (Ген Ши и Ка Луфа) с одной стороны и подставных заговорщиков ("Серых") с другой, он загоняет землян в лице Фай в ситуацию, откуда в буквальном смысле есть два выхода: уйти с Таэлем и дальше действовать под полным контролем "Серых" или остаться и попасть в лапы "лиловых". Третий вариант – прорваться с боем, уничтожив массу последних – Чагас после трагедии в Хвостовом полушарии отметает как крайне маловероятный (и оказывается прав). В обоих первых случаях владыка получает возможность поймать "злейших друзей" на месте преступления и показательно с ними расправиться, а во втором из них, появившись в последний момент, он еще и выступает в роли благородного спасителя Фай, чего земляне не могут не оценить. Чагас не учел четвертый вариант: Фай Родис, разгадав (здесь логика Е.Б. безупречна) сущность "Серых" и не веря больше в благородство Чагаса, жертвует своей жизнью, успев отдать приказ "Кораблю - взлёт!". В целом, парню нужно отдать должное – недаром его ум, волю и другие личностные качества уважает сама Фай Родис. В своём роде это с о в е р ш е н н ы й правитель мира инферно, этакий великолепный цветок огромного чертополоха в удручающих зарослях тормансианского бурьяна. У меня особенное своего рода восхищение вызывает его способность "рвать на ходу подметки" – мгновенно делать выводы и оборачивать в свою пользу сложнейшие социально-политические ситуации. Но – от этого никому не будет лучше. Каким бы филигранно отточенным ни было острие вершины социальной пирамиды, его коридор возможностей будет определяться всем её телом. Думается, что ИАЕ специально вывел Чагаса таким, чтобы показать: пока на планете господствует социальное инферно, никакой, даже самый лучший, правитель ей не поможет.

Евгений Беляков: Хотелось бы понять смысл разговоров Фай и Чагаса. Это - как бы инструкция по переходу к хорошему, доброму, счастливому, высокоэтичному обществу (коммунизму, по ИАЕ). Инструкция, условно говоря, для президента.

Сергей Л.: Евгений, это отдельная и уже следующая тема для разговора! Она слишком значительна. Если ни у кого нет возражений по моему Ч. Чагасу, то жаль, честное слово! Подожду ещё день-два и опубликую эссе по Таэлю.

Сергей Л.: Таэль-Фраэль , высокопоставленный инженер и помощник Чагаса – Родис. То, что он является на Тормансе не просто местным диссидентом, а значимым элементом властной элиты планеты инферно – представляется аксиомой. Другой вопрос: насколько и в чем именно значимым? И здесь конспирологическая версия Переслегина-Белякова, согласно которой Таэль на самом деле контрразведчик экстра-класса и чуть ли не теневой правитель планеты, видится нам существенным преувеличением. Конечно, это заманчивый поворот интерпретации событий, основательно горячащий воображение. Однако здесь наши "сторонники теории заговоров", видимо, слишком увлекаются собственной версией и теряют индикатор самокритики. Выше сам Е.Б. очень удачно применяет функциональный подход, весьма реалистически объясняя все преимущества инфернального интеллекта элиты Торманса над наивно-доверчиво-гуманистическим (даже в лице Фай Родис) интеллектом землян светлого коммунистического будущего "на поле" тормансиан. Но он непоследовательно отходит от этого взгляда, оценивая этих последних (что вполне объясняется, но не извиняется влиянием харизмы сомнительной аналитики С. Переслегина). А всё дело в том, что как на коммунистической Земле у людей атрофировались качества, способствовавшие выживанию и преуспеванию в инфернальном социуме, так и у тормансиан за 2200 лет, по логике, успели атрофироваться качества, характеризующие многополярное общество. И контрразведчики экстра-класса в условиях тысячелетнего всепланетного тоталитаризма и отсутствия (вплоть до прилета землян) вызовов извне просто вымерли "как класс". Им не на чем было бы "тренироваться", а главное – для нужд удержания в узде неорганизованных бесправных каст "кжи" и "джи" вполне достаточно корпуса деперсонализированных "лиловых" (ИАЕ не случайно подчеркивает полную подавленность у членов этой касты индивидуальной воли, почти не имеющую аналогов на Земле). Универсальный закон наименьшего действия! Две тысячи лет эволюции в направлении инферно не могли не породить новых социальных форм, для которых «старая добрая ЭРМ» объективно не додумалась, но и не могли не привести к отмиранию многих из тех, которые для неё были характерны, но оказались не нужны здесь. Собственно, в лице юной социологини Чеди Даан писатель вывел аллегорию всей земной науки об обществе, почти абсолютно наивной и потому бессильной перед джунглями инопланетного социума. Повторим еще раз: Таэль, при всей увлекательности этой версии, по логике событий просто не мог быть местным "Мюллером" за отсутствием соответствующего социального института, готовящего таких специалистов. Так что, не в обиду будь сказано Е.Б. и сторонникам его версии, демонизирующей Таэля, я не вижу здесь никакой необходимости "огород городить": официальной и лежащей на поверхности авторской интерпретации социальной роли Таэля как "инженера" для объяснения происходящего в романе вполне достаточно. Он – умный и очень способный технарь, приближенный Чагасом именно за свою технокомпететность и отсутствие склонности к интригам. Жизнь Таэля целиком зависит от верховного владыки, который выступает единственным ее гарантом. Потому он – действительно , самый верный союзник Чойо Чагаса (здесь Е.Б. попал "в яблочко"), которому тот доверяет несколько больше, чем прочим. Таэль же рационалист и очень хорошо понимает, что его положение – лучшее из возможных для человека его класса на планете Ян-Ях. С появлением землян, однако, эта простая и ясная ситуация усложняется. Во-первых, функции Таэля, скорее всего, и ранее эпизодически использовавшегося Чагасом для особых поручений, расширяются – что и дает нашим интерпретаторам повод наделить его статусом супершпиона. Безусловно, он подослан Чагасом (а возможно, и не только им – сам он признается Фай в привычной игре на два фронта) к предводительнице землян как шпион – но лишь потому, что он единственный умный человек, кому диктатор более или менее может доверять. Властитель мрачной планеты в этой нестандартной ситуации, конечно, не отказался бы от услуг настоящего "Мюллера", но ему "за неимением гербовой приходится писать на почтовой". (Впрочем, наивный и потому просчитываемый для Чагаса и вызывающий доверие землян Таэль в известном смысле здесь даже и предпочтительнее). Во-вторых, Таэль неизбежно подпадает под обаяние чар Фай Родис и в ее лице - коммунистической цивилизации Земли. И здесь наши интерпретаторы, считающие само такое развитие событий крайне опасным для власти Чагаса, противоречат сами себе: диктатор планеты слишком умен и искушен, чтобы не просчитать такую возможность и не обернуть ее в свою сторону. И, скорее всего, он расчетливо отправляет помощника "в пасть к пришельцам". Миссия Таэля многофункциональна: отчасти он выступает как буфер между землянами и Чагасом, дающий тому время для маневра, отчасти – как непосредственно "глаза и уши" властителя, отчасти – как объект для внеплановой проверки своей лояльности. При этом все, происходящее с Таэлем и все проявления его собственной активности наблюдаются и анализируются самым внимательным образом – от этого, действительно, зависит жизнь Чагаса в условиях неимоверного политического риска, порождённого нежданным «приветом с исторической родины». Разумеется, в свете беспрецедентного для Торманса вызова из Космоса и такой Таэль становится до известной степени опасным для диктатора – но поражает, как быстро и по-наполеоновски блестяще тот берет ситуацию под контроль. Видимо, опыт политических переворотов и революций у тормансианского общества очень основательный. К захваченному революционной мечтой старшему помощнику подсылаются "Серые Ангелы", которых тот, поверив в их миссию (а нет ничего легче, чем уверовать в желаемое) поначалу довольно успешно легитимирует в глазах Фай Родис. Дальше, согласно «проекту Чагаса» – дело техники: "Серые" берут под свое начало зарождающееся революционное движение тормансианской интеллигенции и через него начинают контролировать весь проект землян. «На бумаге» расчёты выглядят безупречно. Единственная, кто ломает рассчитанный ход событий – Фай , которая, заглянув в лицо реальности, ценой собственной жизни выходит из инфернальной "игры" и выводит из нее своих друзей. Но и с этим, казалось бы, фатальным поворотом ситуации диктатор справляется: показательно убрав путчистов руками "Серых Ангелов" с участием Таэля, он делает все возможное, чтобы сохранить контакт с землянами и получить от них "добро" (и средства) на, по сути, инфернальную активность "тормансианских масонов" в своих, разумеется, корыстных целях. Во всех этих хитроумных планах Таэлю отводится роль – нет , не пешки – но и не ферзя, каким он себя, вероятно, полагает. Скорее, это роль "коня" для нестандартных ходов (и троянского коня также). Причем этот "конь" с мощным, но узконаправленным интеллектом (в социальных вопросах он, как и почти вся "кухонная" интеллигенция, наивен до детскости) с большой долей вероятности будет служить в своём качестве и после ухода землян – нужно лишь правильно манипулировать памятью о них. Насколько он обманул или оправдал ожидания своего шефа в дальнейшем – остается вопросом. ---

Евгений Беляков: Образ Чагаса вы описали довольно точно. Даже не знаю, что возразить. Но вы не описали его взаимодействия с Фай - а оно очень значительно для понимания романа. Чагас формируется на Тормансе. Торманс для него - жизненная среда. Он как бы грубый хищник. И при всей своей психической силе Фай Родис в контакте с ним порой выглядит как изнеженный искусственный цветок. Она не рецептирует многообразие его подлости, как и он не в силах понять ее мудрости и силы ее мировоззрения, общего поля Земли. Но у Родис ест одно преимущество: она - Женщина, и она воплотила в себе Цирцею. Она превратила сначала Чагаса в свинью, а потом неодолимой силой Эроса постепенно превращалась в Музу, вытаскивая из грязи и вознося к вершинам социального творчества, как бы дико это ни звучало в отношении владыки, безусловно взошедшего на трон через трупы соперников. Но Фай закладывает в его голову земные программы трансформации Торманса, пользуясь его неслыханной властью в том мире. Эти "программы" начнут действовать после смерти Фай как поведение безнадежно влюбленного человека, хотя все окружающие воспримут это как проявление личной гениальности владыки. Так я воспринимаю это взаимодействие двух главных героев романа. Но, конечно, я не навязываю его вам.

Сергей Л.: Евгений Беляков пишет: а потом неодолимой силой Эроса постепенно превращалась в Музу, вытаскивая из грязи и вознося к вершинам социального творчества, как бы дико это ни звучало в отношении владыки, безусловно взошедшего на трон через трупы соперников. Но Фай закладывает в его голову земные программы трансформации Торманса, пользуясь его неслыханной властью в том мире. Эти "программы" начнут действовать после смерти Фай как поведение безнадежно влюбленного человека, хотя все окружающие воспримут это как проявление личной гениальности владыки. ДА. Головокружительный у Вас вираж мысли!!! И совершенно, глубинно ефремовский. Как странно, что, по моим сведениям, это пока до Вас никому не приходило в голову. Ну, я-то ладно, я любитель (хоть и большой любитель) творчества Ивана Антоновича; но ведь, как я понял, кругом изрядное число людей (и в т.ч. неординарных по мыслительным способностям), которых можно отнести и к профессионалам! (Повторю уже заданный где-то здесь на форуме Вам вопрос: следовательно, от версии о Чагасе как "падла-йоге", сумевшем разорвать привязанность к Родис, Вы отказываетесь?) Ясно в таком случае, что Родис очень важно физически умереть в глазах Чагаса - трагизм потери усилит и обострит зародившееся чувство до предела, сделает его невыносимым. Это, конечно, риск - человек в таких обстоятельствах может сломаться. Здесь Фай, видимо, делает ставку на то, что Чагас - очень сильный человек, и выдержит. Другой риск, уже для сильных натур - что он совершит гибельный аффективный поступок (как Шот Ка-Шек). Здесь Родис рассчитывает на его ум. А то, что он деятелен, как политик, должно подтолкнуть его к "мирской аскезе" во имя любви, которую смерть её предмета призвана вознести на религиозную высоту. НО вот: чтобы направить мучительно перерождающегося диктатора на верный путь, особенно поначалу, кто-то должен этим действенно заниматься! Кто? И, может быть, действительно Родис "невыгодно" ради этого - собственно, единственного, неимоверно рискованного, на "лезвии бритвы", шанса спасения планеты от инферно - погибать по-настоящему?

Евгений Беляков: Насчёт "пуска ракеты истории": проблема революции была именно в её революционности - то есть радикальном сломе большинства устоев без какой-либо конструктивной подготовки общества, который обязательно предполагают реформы. Абсолютно точно. Но даже этого недостаточно. Любой слом такого рода приносит не возвышение человеческого фактора (ЧФ), а развязывание низких инстинктов в человеке. Понижение ценности человеческой жизни. Как раз не то, что требуется. К власти при этом В ПРИНЦИПЕ не могут прийти "новые люди" с возвышенной душой и высокой моралью. Наоборот: "новые люди" оказываются раз за разом настоящим уголовным элементом (о чем прекрасно сказал М.Волошин), и что мы прекрасно видим в ВФР 1789 г. Должна быть НАУКА О РЕВОЛЮЦИЯХ - революциология? ревология? В СССР ее не могло быть уже потому, что даже портреты деятелей нашей революции скрывались. Революция и гражданская война были мифом ("И Ленин, такой молодой, и юный Октябрь впереди"). "Доктор Живаго" стал антисоветским романом не потому, что там говорилось о сталинских лагерях. Та об этом, кстати, говорилось немного, всего несколько страниц в конце. Но там много говорилось об ужасах 18 и 19 годов, о том, что было сразу после революции. О голоде, холере, терроре со всех сторон (о красном и белом террорах как равнозначных). Но сейчас комплексное исследование могло бы получиться и издано даже при содействии Кремля. В интернете есть сайт кремлевской библотеки, очень качественный. Можно там поискать: возможно такие исследования уже есть. Я знаю книгу о русской революции Виктора Сержа. Тоже не могла бы выйти при Брежневе. Но и он не проводит необходимых обобщений по всем революциям в истории.

Евгений Беляков: Сергей Л. пишет: И, может быть, действительно Родис "невыгодно" ради этого - собственно, единственного, неимоверно рискованного, на "лезвии бритвы", шанса спасения планеты от инферно - погибать по-настоящему? Вот именно. И эту идею развивал Андрей Козлович очень давно (кстати, и многие другие его идеи начинают всерьез восприниматься совсем не сразу! часто - через годы; что не означает, конечно, что со всем, что он говорит, надо соглашаться). Еще хочу сказать о возможном восприятии ИАЕ евангельского рассказа о дискуссии Иисуса с Пилатом. Возможно, ИАЕ (сюда же и некоторые мотивы у Булгакова в "Мастере и Маргарите") мог считать, что была не одна беседа Пилата с Иисусом. Очень "неоднозначное" отношение Пилата к Иисусу Христу просвечивает и у Иоанна. Не мог ли ИАЕ воспринимать "тактику" Иисуса как попытку непосредственного воздействия на правителя с целью прекратить Иудейскую войну и разрушение Храма, и рассеяние евреев (и даже холокост в будущем)? Это, на самом деле, мощная трактовка Евангелий. И новая находка "Евангелия от Иуды" работает на нее. Соответственно - отсюда будет следовать роль Вир Норина, несколько иная (в сопоставлении с ролью Иуды, но не как предателя, даже невольного, а как необходимого звена всей "операции": он ДОЛЖЕН был навести ученых Торманса на мысль, что второй звездолет невозможен, и что силовое поле можно разрушить).

Евгений Беляков: И пара слов о том, что Маркс - не марксист)). В предисловии к "Капиталу" Энгельс описывает отношение Маркса к революциям. Маркс считает революции неизбежными последствиями противоречий в экономической системе, но хочет выступать "акушером", то есть обезболивать революции, может быть, даже делать их мирными, или тем, что мы с вами называем "реформой" (в новом смысле - как средство мирным, безболезненным путем системно трансформировать общество, поменяв даже его "формацию", общественно-политический строй). На этом поле можно взаимодействовать с нынешними левыми без конфликтов.



полная версия страницы